ВОИН

Павел Недвед — полузащитник «Ювентуса» и сборных Чехословакии и Чехии. Играл также за «Спарту» (Прага) и «Лацио». Чемпион Чехословакии, двухкратный чемпион Чехии, трехкратный чемпион Италии, серебрянный и бронзовый призео чемпионатов Европы. Обладатель Кубка Кубков. Рост 177 см.

В полуфинале против сборной Греции на чемпионате Европы 2004 года Павел Недвед, находясь в штрафной соперника, пробил с лета. Греческий защитник — один из тех здоровенных, словно из камня выточенных, парней, которые на том чемпионате не расступились бы даже перед танками, — не просто подставился под удар, а пошел на бьющего с вытянутой вперед ногой. Носок бутсы въехал в колено Недведа. Через минуту чеха уводили с поля, и на лице его пот смешивался со слезами…

Он плакал не от боли. Шел первый тайм. Счет 0:0. Вся игра впереди. Но Недвед в этот момент ощутил глубокую, тяжелую безнадежность. Было ли это прозрение? Или просто опыт? Как бы там ни было, без Недведа чешская сборная — фаворит этой игры и всего чемпионата — лишилась легкости и порыва. Впереди были долгие семьдесят минут упорного бодания с упрямыми греками, которые закончились угловым у ворот чехов на последней минуте первого дополнительного тайма.

Развязку Недвед видел со скамейки запасных. Греческие защитники пошли вперед. У одного из них, Делласа, тоже было прозрение. Вот что он сказал позднее, уже после того как забил гол чехам и отпраздновал победу в финале над португальцами: «Когда мы в той игре заработали в самом конце первого дополнительного тайма угловой, я сказал, что мы должны сейчас забить гол. И Бог услышал меня».

Павел Недвед — прекрасный полузащитник, которого называли то «ракетой», то «пушкой», то «конем», — всегда производил на меня впечатление игрока, которого не слышит Бог. Или нет, не так, слышит, но недослушивает. Слышит вполуха? Отчего? Всю свою спортивную жизнь капитан сборной Чехии Недвед отчаянно пытался подняться на самый верх, но за полшага до вершины высшие силы словно проложили для него запретительную черту.

Он очень многого достиг в клубном футболе — чемпион Чехии, чемпион Италии, обладатель Суперкубка Италии, лучший игрок Европы 2003 года — но при этом в его карьере все время не хватало крупной победы на уровне сборной. Этот энергичный, харизматичный, вдохновенный игрок был словно создан для того, чтобы торжествующе поднять над головой Кубок Европы или даже мира, но каждый раз что-то мешало ему. Это было как пригоршня песка, некстати попавшая в карбюратор, или птица, чудом залетевшая в сопло авиадвигателя, — несчастье, против которого не попрешь.

Я думаю, он сам чувствовал это. И поэтому в его игре на последнем для него чемпионате мира 2006 года был какой-то надрыв. В групповом турнире сборная Чехии встретилась со сборной Италии, и прекрасно готовый Недвед вдруг впал в нечто вроде гипнотического торможения. Итальянский вратарь Джанлуиджи Буффон заколдовал его. «Он вытаскивал все мячи и чуть было не довел меня до истерики. Я готов был Буффона убить мячом… Все, больше ничего не могу сказать», — сказал Недвед после поражения.

Легкость — вот что сильнее всего потрясало меня в Недведе. Легкость движения, легкость бега, который был столь стремителен, что походил на полет. Казалось, ветер всегда дует Недведу в спину, а другим в лицо. С развевающимися светлыми волосами он носился по полю с такой скоростью, что сами собой возникали мысли о дельтапланах и судах на воздушной подушке.

Зидан, на смену которому Недвед в 2001 году пришел в «Ювентус», всегда плотно и прочно стоял на земле. Чтобы свалить Зидана, надо было корчевать его, как пень. Недвед же летал в сантиметре над поверхностью, легонький и отчаянный. В легкости его передвижений, в истовой стремительности его рывков и был тот самый вызов, который заставлял свирепеть защитников. Такому легконогому, такому стремительному игроку ну просто необходимо вмазать по ахиллову сухожилию или сунуть бутсой в колено. И они это делали. К тридцати годам Недвед имел такой набор травм, которого хватило бы на полкоманды. Весь переломанный, с избитыми ногами, он в преддверии чемпионата мира 2006 года все-таки вернулся в сборную в возрасте 35 лет, в надежде, что судьба наконец уступит его воле и большая победа придет. Но она не пришла.

Я никогда не видел, чтобы Недвед улыбался на поле. Его лицо всегда было серьезно и даже более того: оно было сжато и напряжено какой-то непрестанной, не отпускающей его мыслью. Эта мысль была: игра. Эта мысль была: победа. Он относился к футболу с тем напряжением, с каким аскет относится к молитве. Он о нем думал, он им страдал, он им питался, он им жил.

Зидан потрясал пасом и финтом, Бэкхем подачами с края, Роналдо дриблингом, а Недвед бегом. Он бежал так, что заставлял забыть о том, что в футболе есть иные ценности. Стремительный, вдохновенный бег был его стихией. Марчелло Липпи как-то сказал, что ему кажется, что Недвед бегает и во сне. Может быть, и во сне, хотя подтверждений этому нет, потому что сдержанный и скромный Недвед редко пускался в исповеди перед журналистами. Но зато точно известна цена его легкости и его бегового порыва.

Всю свою спортивную карьеру (а играть он начал в пять лет) Недвед держал себя в ежовых рукавицах совершенно железной, нечеловеческой дисциплины. Это другие могли пойти в бар, погулять на дискотеке, Недвед никогда. Другие тренировались, чтобы хорошо выглядеть в игре, а Недвед тренировался перед тренировкой, чтобы хорошо выглядеть на тренировке. Семья и спагетти, политые красные вином, были единственными радостями его жизни вне футбола. Из своей души и из своего отнюдь не дюжего, легонького, невысокого тела он тридцать лет подряд выжимал все силы и соки, вплоть до последней капли. Так он понимал профессию и игру. И если Павел Недвед не стал чемпионом Европы или чемпионом мира, то это не потому, что он чего-то не сделал для этого.