ВСЕМИРНЫЙ КЛУБ СПАСАТЕЛЕЙ И СПАСИТЕЛЕЙ

Тибо Куртуа, здоровенный детина в серой вратарской фуфайке, никогда не меняется в лице. Его сборная Бельгии может выигрывать, может проигрывать, на поле могут искрить души и пылать люди, а он все равно флегматично стоит как столб в центре ворот, чуть ли не доставая макушкой до перекладины, серьезный мужчина в бутсах устрашающего 48-го размера и с ручищами, которыми он мог бы вместо шлагбаума перегораживать пятирядное шоссе. Я давно, а может, никогда не видел такого бесстрастного человека в рамке ворот. С застывшим лицом гигантский Тибо падает в ноги нападающим, а потом встает, делает два двухметровых шага и выбивает мяч в такую даль, что средневековая мортира ахает от зависти…

Фернандо Муслера из сборной Уругвая любит играть в оранжевом. Оранжевая яркость присуща его игре. Комментаторы, говорящие про Муслеру, что он вот сейчас сыграл неуверенно и ненадежно, не понимают его сути и стиля. Ровная надежность кирпичной стены ему несвойственна. Несильный удар он отбивает прямо перед собой, на пущенный издалека мяч вдруг падает так, словно стоит на льду и конек подломился. Но защитники Годин и Хименес не проявляют волнения, потому что знают про Муслеру одну важную вещь. Он кажется ненадежным в простых ситуациях, но в них его никогда не оставляет фарт. Он может пугать своей игрой собственную защиту, но легких мячей не пропускает. Зато когда приходит время тяжелых, Муслера преображается во вратаря, который тащит все…

Маленьких среди них нет. Прошло то время, когда человек среднего роста или даже ниже мог стоять в воротах. Теперь там стоят исключительно люди ростом метр девяносто, а то и 2 метра. В поле может финтить по-детски маленький Месси и бегать маленький неутомимый Лам, но ворота теперь принадлежат гигантам в яркой форме цветов попугаев и в больших перчатках, которые как будто подкачаны насосом. Черные сухонькие перчатки с пупырышками на ладонях, в которых когда-то играли вратари, где вы? В глубоком прошлом. Современные перчатки огромны на руках гигантского вратаря, они притягивают мяч, и мяч с громким чмоком прилипает к ним. Что не мешает ему иногда соскальзывать с ладоней и по издевательской траектории залетать в ворота. Бедный Акинфеев!

Раньше считалось, что высокие вратари лучше берут верховые мячи, но складываются с трудом, и поэтому у них проблемы с нижними углами. А маленькие живут ближе к земле, наделены взрывной реакций и поэтому хорошо берут то, что летит низом. Но то раньше, когда человек еще был просто человеком, а не потрясающей спортивной машиной без недостатков! Сегодня огромные парни складываются с такой стремительностью, что за их прыжком трудно уследить глазами; они ныряют вниз с высоты своего роста и летят в нижний угол, выбросив вперед длинную руку в перчатке с лимонной ладонью или широкими бордовыми пальцами. Швейцарец Бенальо роскошно летает в нижние углы в прыжках с вытянутой рукой и выгнутой спиной: удивление увеличивается, когда узнаешь, что скорость нырка, гибкость прыжка и резкость полета показывает человек ростом 193 сантиметра…

Они все на виду, эти вратари из всемирного клуба спасателей и спасителей, им невозможно затеряться в игре, как теряется иногда немец Озил, беря паузу на отдых и размышление, они не могут быть незаметными рабочими лошадками, как голландец де Йонг, пашущий поле в опорной зоне. Все они артисты исключительно первого плана и индивидуального жанра, все они канатоходцы по ленточке ворот, каждый со своим характером, темпераментом и судьбой. Раис из сборной Алжира тащил в прекрасных прыжках удары всей сборной Германии, которая несколькими днями позже растерзала и убила бразильцев; но в тот день немцы долгие два тайма ничего не могли сделать с человеком, который еще недавно был уволен из самарских «Крыльев Советов» как вратарь без перспективы. Из ямы в небо, из угла в угол, из провинции на крышу мира — жизнь вратаря…

Они герои, в этом их профессия и предназначение. Они герои момента, когда в каменной защите перед ними вдруг обваливается кирпич или открывается тайная дверца, и туда устремляется наглый парень с мячом в ногах и маниакальной мыслью о том, как бы забить, забить, забить; и тогда они должны спасать. Тим Ховард, янки с голым черепом, в матче с Бельгией яростно летал по верхним и нижним углам, спасая Америку и давая ей шанс в борьбе с подвижной бельгийской атакой. Как человек может так летать, как можно с места прыгать в верхний угол и как человеческое тело может мгновенно набирать скорость и нестись в горизонтальном полете как торпеда? Идеальная работа нервных волокон, упругих мышц, глазной оптики и вдохновенной души делает чудо.

Телевизор приближает нас к событию, дает нам повторы, чтобы мы могли рассмотреть недружелюбный взгляд английского вратаря Джо Харта, смотрящего на нападающего, имевшего наглость забежать в его штрафную, и гримасу боли на лице Жулио Сезара, пропустившего пятый гол от немцев, и молитвенное смирение костариканца Наваса, за три минуты до начала игры стоящего на коленях посредине штрафной. Бог, ты видишь вратаря? Так помоги ему! Но одновременно телевизор отнимает у нас истинный масштаб пространства, мы больше не осознаем его. И все кажется легким и простым в криках комментатора: «Прошел по краю», «дал пас», «сделал рывок». Но вы как-нибудь выйдите на пустое футбольное поле — оно поразит вас своим размером — и попробуйте сделать с мячом рывок от своей штрафной до чужой. Вы будете бежать долго, долго… Попробуйте промчаться 100 метров вдоль бровки, пусть даже вам не дышит в ухо огромный Майкон и не толкает в спину разъяренный Маркос Рохо и не рвет футболку какой-нибудь неотвязчивый Абате. А лучше — просто встаньте на пустом поле в ворота и постойте в них. В вас обязательно поднимется изумление наравне с ужасом: как, каким образом и каким чудом человек может защищать от мяча эти семь с лишним метров в длину и два с лишним в высоту?!

Пенальти — это убийство вратаря. Его ставят на глазах у всего мира в белую рамку, чтобы публично обмануть и одурачить. Лети, дружок, к левой штанге, и знай уже в полете, что мяч медленно катится рядом с правой! Тим Крул, второй вратарь голландцев, встал в ворота за минуту до серии пенальти. Я такого не видел никогда, подобного на чемпионатах мира не бывало. За 5 минут до этого, на бровке, он играл с тренером вратарей в азартную игру: тренер тряс руками, прежде чем выбросить одну в сторону, а здоровенный Крул угадывал, куда, и дергал в эту сторону свое большое тело. Потом он расхаживал по штрафной и что-то говорил приходившим бить пенальти костариканцам. Скромные люди молча слушали его и молча ставили мяч на белое пятно. Не он выглядел приговоренным, этот парень с дюжей ряшкой и наглыми ухватками, а они. Он угадал все пять и вытащил два. А Серхио Ромеро, вратарь аргентинцев, каланча в желтом, диковатый мужик в длинных трусах ниже колен и в высоких гетрах выше колен, в полуфинале с Голландией, в мучительной игре на истощение, тоже взял два — и оба раза вздымал кулаки вверх и поднимал к небу свое бородатое лицо и испускал безумный вопль победившей смерть Годзиллы.